Это прекрасно! Мне очень понравилось (не смотря на некоторые детали)

[Kirsan-Kayfat]

Автор: Julli L.
Название: Взрослая жизнь
Бета: Lucy Etoile
Пейринг: Наруто/Саске/Сакура в разных вариациях, побочные.
Рейтинг: PG-13
Жанр: агнст, быт
Размер: мини
Саммари: А как все будет дальше? Как все сложится? Ведь жизнь не заканчивается победой.
Состояние: закончен
Дисклаймер: отказываюсь
Предупреждения: ООС, АУ
Размещение: с указанием автора
От автора: я очень много чувств вложила в этот фик. Писала на эмоциях. И думаю, что у них все могло бы быть именно так.

Первой ласточкой взрослой жизни стала Хината, сумевшая красиво признаться ему в любви во время сражения с Пейном. Нет, на самом деле первой серьезной ласточкой стал, собственно, сам Пейн, сражение с ним, знакомство с отцом и самые важные в жизни выводы. Но Хьюга точно стала чем-то таким, чего раньше не было.
У нее получилось хорошо. Так нежно, чувственно, искреннее. Тепло. Узумаки проникся, но для него любовь всегда была чем-то, что не требует равноценного ответа, любят же не за что-то, скорее вопреки. Так что ответить ему на это было нечего.
Может быть только спасибо за твою любовь? Спасибо за то, что не один? Спасибо что меня, джинчурики, считаешь достойным своих чувств?
Девушке такое не скажешь. Так что решил промолчать. Да и не до признаний было, родную деревню нужно было восстанавливать.
Потом, внезапно, удар нанесла Сакура, прижав его к девичьей груди и рассчитывая на то, что он купится. Ну да, конечно. И по голове все эти годы стучала исключительно из большой любви и никак иначе. И за Саске бегала, потому что Наруто взаимностью ей не отвечал, да. Не такой Узумаки идиот, чтоб в такую чушь поверить. Вот вернется Учиха, а он, ублюдок, все равно вернется, чего бы оно ни стоило, вот тогда на тему большой и чистой любви и поговорим.
А вообще, определилась бы ты, чего хочешь, Сакура. Думай сама, кого хочешь и как с этим жить.
Потом пришлось снова подраться с лучшим другом и впервые в жизни стать на колени. Не ради себя, ради другого. Взрослый, черт бы его побрал, поступок. Никогда не перед кем не унижался, и пришлось вот так… Саске точно когда-нибудь придется за это ответить.
Да только ведь и не вспоминал о мести, когда просил за лучшего друга. И на колени упал легко, какое уж тут унижение, лишь бы был жив. Думал же только об этом ублюдке, чтоб его не искали шиноби всех стран, чтобы все с ним было в порядке… какая уж там расплата. Не в ней дело.
Потом война шиноби. Это когда Гаара практически признался ему в запретных, блин, чувствах, да еще перед всей своей здоровенной армией. Узумаки тогда решил, что все они просто с ума посходили. А когда эта песчаная зараза повторил то же самое лично, но в более откровенной форме, да еще и со своей каменной мордой… Тут Наруто совсем растерялся. И чего ему делать с этой любовью? С уже третьей по счету, ага.
Впрочем, с Гаарой Узумаки так не заморачивается, как с девчонками. Нашел свободный номер в гостинице, отволок его туда и отымел вдоль и поперек. Когда расставались, на лице невозмутимого обычно Кадзекаге играла расслабленная улыбка, а сам он был не в состоянии двигаться. Без шуток, Наруто был-таки прилежным учеником своего наставника. И за время тренировочного путешествия не только тренировками занимался….
Когда уходил – прощения не просил. Не за что.
Гаара же был в курсе чужой одержимости. Знал о том, что они принадлежат разным деревням и разным людям. И вряд ли он предполагал счастливую семейную жизнь, когда говорил что любит. Секса не было достаточно, но это лучше, чем ничего.
Все было как-то скомкано. Невнятно. Союз, война. Ерунда какая-то. Сколотили людей за пару дней, бросили в бой и довольны. Каким-то чудом выиграли. Хотя по-другому не могло быть, чтобы Наруто, да проиграл? Оранжевый символ объединенной армии, черт возьми. Устроили балаган. А Мадара, вместе с Кабуто преспокойно покинули опасную территорию.
Каждому пришлось выиграть свою битву. Кому-то с совестью, кому-то с честью, кому-то с прошлым, кому-то с врагами. А кому-то с друзьями.
А потом Узумаки вернулся в деревню, с Учихой Саске под мышкой. И торжественно вручил презент Сакуре. Это, конечно, с сарказмом. Но практически так и вышло – помогло гендзюцу Итачи. Что там в нем такое было, Наруто не вникал, но после того, как он его активировал – лучший друг свалился как подкошенный, и Узумаки только и оставалось, что подхватить, да отволочь, наконец, домой.
Сидел с ним в больнице, кормил с ложечки, спал в палате, боялся оставлять одного, и сам видел кошмары, в которых он не уследил, а Учиха распахивает ночью окно и… заснуть после такого не выходило, сидел и трясся от страха молча. И упорно смотрел в лицо друга, боясь, что однажды сон сбудется. И легче не становилось. Рассказать некому. И нельзя. Это только твой груз, ты его на себя взвалил добровольно, тебе и нести. Не сваливай на других.
Это безумие длилось около двух месяцев, пока Саске, наконец, не заговорил. Пока не перестал метаться так страшно по ночам. Пока не перестал смотреть так страшно и тускло. Только тогда Наруто смог почувствовать, что, кажется, все это время забывал дышать. Потому что одно дело, когда драка, сила, бой, и совсем другое, когда вот он, лежит, но драться не может, и не ясно, что еще сделать, в какую еще лепешку разбиться, куда еще бежать, только чтоб жил, чтоб… ладно, неважно. Заговорил. Слава всем богам.
Ну и тут, видимо, друзья, так долго не дававшие о себе знать, заметили этот проблеск дыхания в Узумаки. Ну и атаковали с новой стороны.
Теперь пришел второй – Хьюга, и пришло четвертое искреннее признание в любви в жизни Наруто. Только вот теперь сказать можно было только одно: тихое «прости» и в больницу. А как иначе.
Сакура ему помогала. Конечно, ведь это же она просила вернуть, ей возвращали… только видно, что она боится его. Учиху. Он ее пугает. Пугают его черные глаза, пугает Мангекё Шаринган, которые иногда активируется, пугает белая кожа, тени на лице. Она не хотела находиться рядом с ним в одной комнате. Узумаки особо не настаивал. Он забирал у нее миску с едой и уговаривал Саске, как маленького ребенка, проглотить еще ложку. Вроде помогало. Глотал же.
Едва сам не свихнулся, пока вытаскивал. Да только кому до этого дело? Всей Конохе нужнее только сильный, уверенный Узумаки Наруто, не сомневающийся в своих решениях. Зачем им уставший парень, у которого друг потерял волю к жизни? Незачем. Ходили, утешали толпами, говорили, что такое бывает, сначала даже говорили, что выкарабкается. Потом перестали. Утешители. Никого же особо не волнует, что не нужны эти увещевания, что нет в этом смысла, что оно должно переболеть. Только сам Учиха молчал и рассматривал калейдоскоп только ему видимых картинок. Какие уж тут люди рядом? Они ему не нужны. И Наруто не нужен. Он же идиот.
Очнулся. Кто-то вздохнул с облегчением, кто-то яростно заскрипел зубами, кто-то расслабленно развалился в кресле, а кто-то… ну а кто-то разревелся как девчонка. Догнал. Сумел. Вытащил. Пришлось знакомиться по новой: слишком изменились оба.
Да, с Саске всегда было сложно. Но Узумаки готов был терпеть.
Это как осваивать новую технику: не видишь зацепок, не знаешь принципов, но упорно отрабатываешь движения раз за разом. Вроде даже что-то начало получаться. Только вот Учиха был сломан. Не то разваливающаяся игрушка, не то покалеченный игрок. И не нужен никому, кроме лучшего друга.
Ладони сжимались в кулаки. Глаза наливались красным. Даже в детстве Наруто не был так зол на родную деревню за свое одиночество, как теперь ненавидел ее за одиночество Саске. За их страх перед его глазами.
Разность приоритетов. Узумаки часто ставил чужую жизнь выше своей.
Во что-то цельное и напоминающее его прежнего, Учиха смог собраться только через полгода. Или около того, Наруто не фиксировал. Просто видел, что ему лучше, притворялся идиотом, и чувствовал, что узел ответственности слегка ослабевает и теперь можно даже попробовать повеселится. Можно погулять с Сакурой. Можно с удовольствием сходить в Ичираку. Можно пойти на могилу к отцу.
А еще можно дышать. Как раньше. Полной грудью.
Все изменилось. Теперь девчонки уже не смотрели на Саске с тем легким отвращением, с которым бывалая санитарка смотрит на заделанную фекалиями койку. Сумасшедший. Потерянный. Брось его, Наруто. Отпусти. Он так хотел уйти, вот пусть уходит. Может быть ему там лучше будет?
Так говорили раньше. Теперь же даже легкое опасение в их отношении перестало чувствоваться.
Учиха снова психически здоров.
И никому не нужно было знать о том, сколько раз он пытался покончить жизнь самоубийством, и сколько раз Узумаки успевал в последний момент. Никому не нужно знать о том, что сумку с кунаями приходилось прятать, сюрикены вообще из дому вынести, кухонные ножи затупить и даже бритва стала электрической. Никому не нужно знать об однажды все-таки перерезанных венах и чудовищной панике Наруто, когда руки трясутся, язык заплетается, голова пустая и кажется, что сон. Никому не нужно знать о том, что он все еще плачет по ночам, зовет брата, зовет семью и кричит во сне, если его не разбудить. Никому не нужно знать о том, что он рассказал о годах жизни с Орочимару, и не стоит знать какими были эти годы. Никому не нужно знать о том, сколько можно надумать за годы размышлений, куда они могут завести, и как все это влияет на человека.
Да и кому оно надо?
Учиха снова психически здоров. Наруто ни на шаг не отпускал его от себя, опасаясь, что это еще далеко не конец.
Взрослая жизнь, да?
Где-то там еще есть Мадара и Кабуто, лишенные своих армий, но живые. Где-то за пределами замеченного и важного есть ребята, предлагающие свою привязанность и отношения. Есть Цунаде, настойчиво тыкающая ему бумажки и смотрящая с умилением, когда он приходит в резиденцию за документами и копается в отчетах. Говорит, он ей Четвертого напоминает. Да ради бога. Только что с того?
И Наруто уже есть самая главная в жизни забота, которой он посвятил уже почти пять лет и, кажется, это не предел.
Еще через пару месяцев Саске начал встречаться с Сакурой. О своей предполагаемой любви к Узумаки девушка успела забыть. А Учиха как будто и не знал о том, что она его раздражает, он ходил на свидания, словно в тумане, и не совсем понимал что происходит.
Как после встречи с Итачи пятилетней давности, когда Цунаде пришлось развеивать над пострадавшим Цукиёми. Саске тогда очнулся, Харуно бросилась ему на шею, а у него глаза пустые и мыслей в них не было. Вот и сейчас такой же. Слабый. Эмоционально и психически – хилый, как новорожденный котенок.
Правда, в прошлый раз после этого у него наступил переломный момент, так что оставлять его с Сакурой наедине Наруто боялся. Если что – Харуно не справится. Она – скорее медик, чем боец. Да и «держать» так, как это умел Узумаки, она не умела.
Свидания превращались в вполне пристойный тройничок. Иногда. Не навязываться же им каждый раз.
А еще Наруто трахался с Неджи. Но это так, между делом. Что-то вроде одного из проявлений взрослой жизни, да. Хотя фантазия у парня была вполне приличная, он соглашался на роль пассива, а еще у него были красивые волосы. Это к плюсам. Ну, еще сестра его. С Хинатой Узумаки не стал бы спать ни при каких обстоятельствах. Наследница клана, птичка в клетке, в будущем ей подыщут подходящего мужа, и все будет так, как захочет ее отец. Так что никакого секса до свадьбы.
Зато они разговаривали. Много. Хината стремилась узнать любимого человека получше, Наруто не отказывал. С ней было о чем поговорить. Она была тихая, скромная, но далеко не глупая. Нашлись общие темы.
Во время тренировочного путешествия с Джираей парню приходилось частенько садиться за игровой стол. Как оказалось, Хьюга тоже в этом неплохо разбирается, что один, что вторая. И иногда, когда Саске был с Сакурой, Наруто приходил к ним играть. Так и садились втроем.
Денег особо не было, Бьякуганом пользоваться запрещалось, но в случае проигрыша нужно было выдать какую-нибудь свою тайну. Интересно получалось. А когда Хината уходила – начиналось самое интересное. И Неджи снизу, да.
Серьезные отношения, да? Скорее, возможность сбросить накопившееся.
О проблемах своих Узумаки особенно не распространялся, считая себя не вправе скидывать их на Хьюгу, но тот, кажется, все понимал и так. С ним хорошо было. Спокойно. Без срывов, без криков. Дружеский секс, что может быть лучше? А то, что Неджи сказал, что любит… ну мало ли. Может ему показалось.
Где-то между делом прошел долгожданный экзамен на чуунина. Теоретическую часть Наруто почти завалил, снова спас Морино Ибики и его десятый вопрос. Ничего не меняется.
Лес смерти был элементарен. Бои тоже. Смешно сказать, вторая часть была закончена за пятнадцать минут. Даже стыдно было у той мелюзги отбирать второй свиток. И драться с такой мелочью один на один тоже было стыдно. Каждый бой – секунд пятнадцать, двадцать. Смешно. Но звание получил.
Саске с ним не было. Его состояние вызывало опасения не только у Наруто, но и у Цунаде. И допускать его к миссиям никто бы не стал. Тренировки – сколько угодно. Только он и на них был вялым до неприличия.
Прогресс был замечен еще через пару месяцев – на дне рождения Узумаки. Семнадцать, все дела. Куча народу, все рады поздравить… Сакура, держащая свою долгожданную добычу под ручку, и Учиха. Все такой же индифферентный как раньше. Вялый и полудохлый, без обид.
И то, что живет Саске вообще-то с Наруто, никого не волнует. Харуно пришла, вытащила его из дому и привела назад, только чтоб подчеркнуть, что она с ним встречается.
Узумаки полвечера настороженно косился на друга, каким-то своим чутьем улавливая идущие от него звериные волны. Но под конец спиртное успокоило нервы, он перестал внимание обращать, нашел взглядом Хьюгу, улыбнулся, позвал… вот тут Учиху и закоротило. Совсем, напрочь, словно все, что он пропустил за это время, нахлынуло на него разом. Отпихнул Сакуру, активировал Чидори… Наруто отскочил чудом.
- Офонарел, ублюдок?! – кажется, он заорал что-то в этом роде. А потом попросил всех присутствующих покинуть вечеринку. Дескать, он сам справится. Покинули. Даже с радостью. Только Неджи задержался, улыбнулся горько… только этого кроме Хинаты и не заметил никто.
Дрались недолго, самые серьезные техники не использовали, чирикалку свою Саске убрал. Вот так и возились на полу, как два неуклюжих щенка. Кулаками, ногами, когтями. Наруто кусался.
А потом вдвоем валялись на полу их общей разгромленной квартиры, и голова Учихи возлежала на чужих коленях.
Взрослая жизнь? – немного задумчиво тянул про себя Узумаки, перебирая темные пряди и заглядывая в глаза.
Саске упрямо отворачивался, закрывал глаза и не собирался объяснять своих действий.
А внутри все словно на место стало, на одну минуту. Словно та цель, за которой гнался достигнута. Именно сейчас, в это мгновение.
Сказать, не сказать…
Не сказал.
Учиха же. Полежал рядом, а потом встал, отряхнулся, посмотрел вроде бы презрительно, как раньше, но вместе с тем как-то уязвимо, будто раскололось что-то важное внутри, что-то, без чего и маска не ложится так, как надо. И проглядывает из-за нее настоящий Саске. Отвергнутый мальчишка.
Учиха впервые сам протягивал ладонь навстречу. «Поверь мне еще раз», да? А сил хватит?
Хватит. Уйти ему Наруто не позволил. Обхватил свой шанс обеими руками, уткнулся в него лицом и…
Кажется, вот тогда лучший друг окончательно в себя пришел. Снова высокомерен. Снова смотрит свысока. Снова ставит себя лучше, выше других.
Тренировались вместе, как одержимые. Гнали друг друга вперед, гнались следом, словно бы в салочки играли, опытом обменивались, техниками. Ходили по деревне вместе. Сакура снова стала частью команды номер семь, как и хотела, только вот о том, чтобы встречаться с Учихой она могла больше и не мечтать.
Это и раньше-то на «встречаться» особо не походило. Просто иногда Узумаки хотелось трахаться, и он шел к Неджи. Тогда приходила Харуно и забирала Саске. Встречались, да? Черта с два. Он просто послушно шагал с ней под ручку туда, куда она хотела. А Сакура гордо улыбалась напоказ, для всей деревни, а потом плакала дома, понимая, что ее мечты не сбудутся никогда. Учиха оживал только рядом с другом. Должна была быть причина.
А уж когда совсем ожил…
Наруто тоже расстался с Неджи, неловко улыбаясь и взглядом прося прощения. Без обид, друг. Ты все знал и так.
Команда номер семь… Самый шумный и непредсказуемый ниндзя Конохи, которому Цунаде пророчит место Хокаге, джинчурики Девятихвостого и сын Йондайме, унаследовавший его гениальный талант, Узумаки Наруто. Бывший нукенин и гений Шарингана, высокомерный Учиха Саске, последний из своего клана и вобравший в себя его талант. Гениальный медик, темпераментная и красивая куноичи, сильнейшая из женщин шиноби Харуно Сакура. Они обошли своих учителей, троицу Легендарных саннинов.
Саске быстро догнал Наруто и сдал экзамен на чуунина. А потом они вместе, все втроем, получали джоунинов. Всего через полгода после памятного дня рождения. И получили. Хотя об этом лучше не вспоминать. Все по-взрослому.
«Сильнейшие шиноби Конохи, черт бы их побрал» – шептала по ночам Сакура и тихонько ревела в подушку, пока никто не видел. Теплые соленые капли текли по щекам, а девушка всхлипывала и украдкой стирала их ладонью, понимая, что права на эти слезы у нее нет. Давно же все знала, можно было понять. Но самообман – приятная вещь. Никто не сумеет преподнести тебе ложь так, как ты сама ее себе преподнесешь.
Жизнь покатилась быстрее. Опасные миссии, великолепный состав, всегда первые, всегда рядом.
Маска Учихи прирастала. С каждым днем она смотрелась все естественнее. Никто, кроме, может быть, Шикамару и Хатаке не заметил ее фальшивости.
Раньше это была манера поведения. Теперь же необходимость, Саске попросту не умел по-другому. Боялся раскрываться. Хотя Наруто знал, да. И знал, и видел, и Учиха все еще жил в его квартире. О том, что пора и съехать, Узумаки даже не заикался. Напротив.
Потом исполнилось восемнадцать лет. Совсем выросли, да? Куда что делось. Дети где? Шиноби. Настоящие. Двое мужчин и красивая девушка между ними. Почти семья.
Наруто уже почти полностью перестал с бумажками возиться, которые к нему отношения не имели. Он и раньше занимался ими только потому, что боялся оставлять Саске, а жить на что-то было надо, вот и пришлось разбираться в этих шифрах и закорючках. Сейчас Учиха был в порядке, но командиром группы был Узумаки, так что и отчеты тоже писал он. Но на этом все. От остального он открещивался и с воплями вылетал из кабинета Хокаге, когда она об этом заикалась.
Иногда Наруто отправляли на дипломатические переговоры, а его группу в качестве отдельного медика и охранника – следом. Неразлучны. И бумажки помогали заполнять. Но это скорее исключение. Ну их, эти бумажки. Так жизнь мимо пройдет.
Им двадцать. Время ускоряет свой бег. Можно уже и детей. Кто-то уже замужем, кто-то нянчит, старые крепкие связи развалены. Неджи таки стал главой клана, Хината таки осталась с Кибой, забывая о старой любви, Шикамару в Песке, Ино – великолепный сенсор и работает в спецотряде. Чоджи не пошел вперед, остался преподавать в Академии, Ли и Тен-Тен в Анбу, в одной упряжке. Только команда номер семь до сих пор вместе. Лучшие. Сложнейшие миссии – их, признаки преступников S-класса – идет команда номер семь, смертельная опасность – какие Анбу, Узумаки же в бешенстве будет, если узнает, что такую вкусную миссию отдали не ему.
Все так, как должно быть.
Дальше – больше. Двадцать два. Саске приносят в деревню со сложнейшими переломами, задет позвоночник. Наруто сходит с ума в больнице, Кьюби в опасной близости к тому, чтобы получить свободу.
- Я просил не отпускать его одного! – кричит светловолосый мужчина. – Просил!
- Наруто, успокойся. – пытается воззвать к его разуму Пятая Хокаге.
- Еще раз. Выпустите его из деревни без медика. И я за себя не отвечаю. – неожиданно тихо проговаривает Узумаки и от этого становится только страшнее.
Повезло, что в следующую минуту из палаты выходит Сакура.
- Все в порядке. – устало улыбается она. И уже не больно, когда Наруто, отталкивая ее от прохода, с разбегу влетает в палату и тут же ищет глазами темную макушку. Только улыбка ее немного горчит. А Узумаки уже не видит ничего вокруг себя, он просто смотрит в черные глаза, уже окруженные первыми мелкими морщинками и становится на колени, второй раз в жизни.
- Спасибо. – тихонько шепчет он, обращаясь непонятно к кому и осторожно накрывает своей рукой чужую ладонь. Пальцы сжимаются в ответ, а Саске улыбается. Теми самыми морщинками, глазами, взглядом и одними губами проговаривает «придурок».
А Сакура отворачивается и смотрит на Цунаде с непонятным выражением лица. То ли с торжеством, то ли…
Взрослая жизнь?...
Двадцать пять. Сакура.
Саске впервые в жизни с ней переспал. Прикосновения нежные, взгляды томные, волосы растрепаны и Сакуру переполняет непонятная нежность, хочется прижать его голову к себе и не отпускать никогда… а потом она поднимает голову и видит Наруто. И не хочет больше ничего. У него глаза мертвые.
Она не уверена в том, что именно между ними произошло. Но Узумаки спокойно смотрит на нее, достает из кармана пачку сигарет и закуривает, даже не собираясь отворачиваться. Он ждет. Ждет, пока повернется Учиха.
Да ведь не курит он!...
Или она ошибается?
Дождался. Саске повернулся. Поговорили, да.
- Забирай. – кинул Наруто какой-то предмет, пойманный на чистых рефлексах. – Квартира твоя. Я вернусь в старую.
А потом закидывает на плечо рюкзак, метко кидает окурком в окно и уходит. И весь разговор. А Учиха молчит и как-то тупо смотрит на ключи с рыжим брелком. Лисица, кажется. И Харуно впервые в жизни замечает ту самую трещину, которую всегда видел Узумаки. Видит, как она ширится. Как опадает с его лица маска ломкими, хрупкими осколками. Как он почти готов вскочить с кровати и бежать туда, куда ушел Наруто… удержала. Остановила. Напомнила о себе. Она пожалеет об этом потом.
Двадцать восемь. Саске.
Стоит одиноко в толпе и смотрит на возвышение. Рядом беснуются люди. Смеются дети и женщины.
Деревня приветствует нового Хокаге. Да, его.
Твоя мечта исполнена, да, придурок?
Он, наверняка, сидит допоздна за бумагами, ломает голову над сметами, миссиями, изучает характеристики шиноби. Он приходит в свою старую крохотную квартирку около часу ночи, устало скидывает свой плащ, ужинает в одиночестве. А могли вместе.
Саске знает. Так ведь раньше и было. Квартирка крохотная, а внутри море света. Когда самый близкий рядом. И за стол вместе. Это и было счастьем?
Только… теперь и свой дом уже есть. Клан будет жить. Цель достигнута, верно, Учиха?...
Теперь все, точка. Муж, отец. Двое детей. Фамилия пойдет дальше. И шаринган не исчезнет. Все впереди, ведь так? Так, Наруто?
У самого Учихи не слишком много работы. Его не загружают. Он приходит вовремя, садится ужинать вместе со своей семьей. Слушает треп Сакуры, которая год от года становится все надоедливее. Он от нее устает. Детей любит, да. Ее – нет. Благо они на нее и не похожи.
Первенец – мальчишка. Его назвали Итачи. Никто и не сомневался. Тем более, похож. Черноглазый брюнет. Пухлощекий карапуз. Итачи. Смешно. И да, ирония в этой жизни точно присутствует. Потому что почти сразу за ним родилась девчонка с голубыми глазами и светлыми волосами. Ну что, уравнение с двумя неизвестными? Да к черту.
Девочку, кстати, Сакура назвала Кушиной. Как мать Узумаки… ревновать и сомневаться никто не собирался. Тем более, что если все-таки она от Наруто, то так даже лучше. Но проверять не хотелось.
Устал за это время ужасно. Дошел до точки. Сил больше нет, так жить.
Когда застал Харуно с Ли, сил не было даже на то, чтобы разозлиться. И так знал, что она ему рога ставит. Пару раз по инерции еще пришел домой на ужин, а потом вспылил, совсем как раньше. Я - Учиха! Учиха, слышите, все?! И эта Коноха не поставит меня на колени! И жить буду так, как хочется!
Пришел в резиденцию, разнес вдребезги кабинет Хокаге, стараясь не попадать кусками мебели на хозяина, а закончилось все занозами в спине – стол был уже покалечен и не выдержал издевательств. Подчиненные благоразумно помалкивали. Первый скандал за последние три года. Первый раз, наконец, задышал полной грудью. Я скучал по тебе, чертов ты Хокаге… знал бы ты… только тебе никогда этого не скажу.
Спасибо за то, что дала мне повод, драгоценная жена.
Ничего, конечно, сразу не наладилось. Не простили. Вернее простили, как и всегда, когда это было по-другому, да только не поверили. Но никто не собирался сдаваться. Есть еще шанс, мы молоды пока. Мы еще можем.
Только детей у Сакуры надо будет забрать, она не очень-то хорошая мать.
Взрослая-то жизнь, наконец, или еще?...
Тридцать два. Сакура.
Жизнь удалась или все еще нет? Вроде неплохо устроилась. Два замужества за семь лет. Трое детей. Наконец-то мальчишка похож на нее, а не на отца ребенка. Перед Саске немного стыдно, но ему и одного пацана хватит, его гены нельзя передавать по наследству, они людей убивают.
А теперь сын только ее. Волосы черные, глаза зеленые, а черты лица ее. Мягкие, красивые. Слава богу, а то боялась, что будут толстые брови или еще чего такое же… жуткое. Ли - не красавец. Но он ее любит и считает человеком, в отличие от Учихи, который считает ее никем.
Да и отец он хороший. Правда, из них тоже родители неплохие получились. Как полноценная семья, ей-богу. И наплевать же что люди думают. Хотя люди особо и не думают. Людям кажется, что Хокаге благородно приютил у себя друга с двумя детьми, а больше ничего и не надо…
Ага, конечно.
Зато у нее – великолепная работа, хорошая зарплата и нет больше грандиозных планов на эту жизнь. Постарела или еще нет? Морщины есть уже давно, но ведь красивая. По-настоящему. Расцвела с любящим мужчиной.
И сын. Назвали Сабаку. Имя… настораживает. Ли выбирал. Прошлый опыт пугает, но это, наверняка, ее домыслы. А, может, и нет, но мальчишка все равно хороший. Ласковый. Только ее. И она своего ребенка любит.
Ну, так что? Выросла?
Тридцать шесть. Наруто.
Пришло десяток жалоб разом и все от Ируки-сенсея. Да, дочь… проблематична, как сказал бы Шикамару.
Итачи, вон, уже Академию заканчивает. Умный малец. Весь в отца. Саске тоже был талантливый ублюдок. А вот его пацанка там еще попотеет. Тоже в отца и учится так же. А характер, как у Кушины-старшей. Ну, то есть его, Наруто. Чего уж там, генами и именами прикрываться.
Ну что, товарищ Хокаге? Приплыли? Ребенка скоро в генины сдавать.
Наруто вздыхает и потягивается. Уж больно устал за день. Была пара важных документов, с которыми надо было ознакомиться. Пришлось буквально все внимание напрячь на них.
Хорошо, что дела на сегодня уже сделаны, и можно домой. Саске, наверняка, уже вернулся. Значит и ужин будет. Готовить Узумаки так и не научился и считал эту ерунду лишней. И так голова вечно непонятно чем забита. И зачем, вообще, готовить, если есть рамен?
- Наруто, ты идешь? – в кабинет заходит Учиха, и Узумаки слегка удивлен.
- Ты чего не дома?
- Тебя жду. Пошли вместе. – предлагает лучший друг. Ну что тут сказать.
- Пошли. – весело улыбается Хокаге, и откладывает бумаги в сторону. Они подождут до завтра. Семья же ждать не будет.
Ну, теперь-то точно выросли?...
Тридцать девять.
Ситуация повторяется. Снова беснуется рыжим лисом Наруто, оставленный в коридоре, снова в палате Сакура, только Саске на этот раз рядом, так же сходит с ума, а там, в палате, на койке лежит хрупкая светленькая девчушка. Полумертвая.
Дверь в палату открывается. Выходит Харуно. Команда номер семь снова в сборе? Кому и кем приходится этот ребенок?
- Жива. – коротко отвечает она. И слышится облегченный вздох. – Но к ней нельзя.
А вот теперь – выросли. Теперь это все ваше. Родители. Первая смертельная угроза для вашей крови, да? Получайте вашу взрослость, вы ждали ее.
Склоните голову.
Сорок три.
Толпа беснуется. Она приветствует нового Хокаге, и возмущается тем, что старый уходит от дел. Коноха любит Узумаки. Но сам Узумаки улыбается и говорит, что пора и на покой, почивать на заслуженных лаврах. Коноха подчиняется и толпа приветствует Восьмого. Конохамару своего таки добился.
Наруто уступал пост добровольно. Это место высосало из него все силы. Каждый Хокаге отдал своей деревне часть себя, но Узумаки отдал себя целиком. Все для людей. Себе – только краткие минуты передышки со своей семьей, не более того. Наверное, так было суждено, чтобы именно этот человек стал тенью Огня. Горел ярко, вспышка была видна каждой из пяти стран ниндзя и каждая уважительно склонила голову, отдавая дань чужому свету. Он добился, чего хотел. Его признали, а за ним признали и его страну. И раньше Огонь был силен. Теперь он пылал мощно, ровно и мог не опасаться мелких стычек и нападений. Теперь шиноби Огня – сильнейшие по праву.
А Седьмой теперь – всего лишь обычный шиноби, который будет выполнять миссии высших категорий. Вместе с напарником, конечно. И с медиком. Они пришли к своим решениям одновременно, не сговариваясь. Может быть, мы и правда одна команда? У нас и дети общие, и цели общие, и мыслим параллельно. И спали мы друг с другом. И… ну и, чего уж скрывать дети наши тоже стали одной командой, хоть и разные возрасты. Восемнадцать, семнадцать и пятнадцать. Теперь они – будущее, а нам-то теперь куда?
Кабуто нашли где-то в горах. Полузмеиный труп в разбитых очках.
А еще Хатаке умер. Год назад. На миссии. Не смогли спасти. Достойная смерть для великого шиноби.
Его имя выбито на том самом мемориале, рядом с именем Учихи Обито. Как он и хотел.
Выросли.
Сорок пять. Ушла Цунаде. Быстро. Внезапно. Никто не ожидал. А вслед за ней и Сакура. Сгорела как свечка. Таяла в больнице, под присмотром нового поколения лучших медиков Конохи. Никто не знал причин. Их не смогли спасти. Ни одну, ни вторую.
На похоронах было много людей. Прощались. Никто не удивлялся. Смерть в мире шиноби – это естественно.
Выросли.
Сорок семь.
Хоронили Саске. Его смерть не было такой быстрой. Его убивал шаринган. Неделями лежал в госпитале. Умирал медленно, глаза вытягивали жизнь по капле, а Узумаки тихонько сходил с ума, не выходя из палаты и не желая оставлять одного. Последние же дни, это было ясно. Не могу помочь, но ты не будешь один. Ты же знаешь, я рядом всегда…
А потом ночью остановилось сердце.
Наруто в третий раз стоит на коленях. Идет дождь. Дети рядом. Кадры отрывочны. Еще в Коноху прибыл Гаара.
Черт его знает, зачем сюда летел, может в глаза посмотреть. Только что смотреть? Что хочешь увидеть? Нет меня. Я следом пойду. Как всегда. А на светлых волосах седина не так заметна.
Выросли.
Пятьдесят.
Итачи с Кушиной стоят перед палатой и ждут вердикта. Рядом с ними растерянно топчется младший Сабаку. В палате лежит Седьмой Хокаге Скрытого листа. Народу рядом с палатой уйма, но к детям никто не подходит. Дань уважению.
Его нельзя было не любить. Любовь к нему его люди пронесли через всю жизнь. А как иначе?
Виноват Мадара. Его нашли, наконец. Наруто нашел. Убил. На этот раз точно. Да, получил смертельную рану, но смог таки поставить точку в этой затянувшейся истории.
А теперь рана затянулась, а он в коме.
Ждут. Он еще может очнуться. Может. Он же сильный.
Из палаты выходит новый медик, с другого цвета волосами и с каменным лицом. Она качает головой.
Наруто просил, чтоб его сожгли. Ему давно пора в его огонь.
Выросли. Выросли. Выросли.
Дальше что? Погибли? Ушли? Черта с два.
Легендарная команда номер семь в сырой земле, да? А кто сказал, что ушли? Кто сказал, что навсегда?
Пазл не собран. Деталей не хватает. Многого не узнали. Историю не закончили. Кьюби жив. Пылает на столе свиток с незавершенной техникой. Текут слезы по загорелым полосатым щекам. Он плакал, значит, видел что-то во сне. Разве такие уходят бесследно?
Значит, не ушли. Значит вернутся.
А где-то на другом конце деревни родилась девочка. С розовыми волосами и светлыми глазами. На улице отцветала сакура.